Блудный сын сатаны[Мультикроссовер по "Синему экзорцисту"] - Лентяй

— Двое бьякко, — констатировал Нейгауз, — превосходно, Камики Изумо!

Кстати, над глазами у фамилиаров были нанесены черные точки, напоминая брови самой Изумо. Сам я даже пробовать никого призвать не стал — сценария с Астаротом дубль два мне не хотелось. Из остальных пажей получилось только у Сиеми.

В ответ на ее "Приди, приди… шучу" — могла бы кстати и что-то посолиднее сказать! — из бумажки с кругом призыва вылетел шарик зеленого света, который превратился в маленького, с полтора кулака ростом, человечка, сделанного из мелких листочков и цветками вместо глаз.

— Это, судя по всему, один из духов леса, Зеленый человек, — прищурился Нейгауз, — отлично, Морияма Сиеми!

А щеки у растительного человечка тоже весьма смахивали на щеки хозяйки!

— А фамилиары то на призвавших похожи, — поделился я своей мыслью с окружающими, — Эх, даже жаль что я никого не призвал!

— Та ну, шо приятного смотреть на еще более гротескную рожу, чем твоя? — хмыкнул Сугуро.

— Хохолок у тебя гротескный! А у меня лицо нормальное! — обиделся я. Сугуро сгенерировал целых полтора дециКая ненависти, и лисы тихо зарычали.

— Успокойтесь оба, — сказала Изумо, поглаживая обоих своих зверей по головам. Смесь ее эмоций опять практически не поддавалась расшифровке, но гордости и удовольствия там точно было больше чем обычно. — Рин, не переживай. Ты бы по-любому призвал бы Укобака, так что ничего нового ты бы не увидел.

Три девушки дружно засмеялись, а остальные присоединились, увидев ошарашенное выражение моего лица.

— Значит, в этом году Укротителей всего двое, — спокойно сказал Нейгауз, переждав всплеск веселья и не став делать никому замечаний. — Что ж, и это неплохо. На сегодня занятие окончено.

Я проводил взглядом выходящего из аудитории экзорциста. Согласно канону, во время аттестационного экзамена, последовавшего в скорости за этим занятием, именно благодаря самодеятельности Нейгауза пострадала Паку. Причем весьма серьезно — если бы не подоспевшая Сиеми со своим фамилиаром, то могла бы и помереть. Да. Вот только я не почувствовал от Нейгауза ни капли злости, направленной на меня, хотя очень старался. Видимо, нет так уж сильно он меня ненавидит… Может, обойдется? Нет, нельзя расслабляться. Во-первых, нельзя исключать вариант что у столь опытного Укротителя самоконтроль позволяет обмануть мое чутье. А во-вторых, в каноне давались намеки, что самодеятельность Нейгазу была одобрена, если не инициирована., самим Мефисто.

Я вздохнул. Заранее ставить ловушки на гулей по общежитию глупо. Но что-то придумать надо. Ладно, сегодня скажу Каю, что он с тестом возится, как глиномес-недоучка. Возможно, перед лицом смертельной опасности на меня снизойдет озарение.

Глава пятнадцатая. Печальные необходимости.

— Пожалуй, закончим на этом, — сегодня с Каем явно было что-то не так. Во-первых, он больше защищался, чем атаковал — хотя от тумаков это особо не спасало, потому что контратаки он проводил без осечки, причем сдвоенные и строенные… Мда, чего это я, нифига не больше он защищался. Но все равно сегодня его меч двигался как-то…мягче, что ли. А во-вторых, сегодня он закончил примерно на полчаса раньше.

— Кай, что случилось? — несколько обеспокоенно спросил я.

— Завтра я уезжаю во Францию… Выиграл на конкурсе путевку на обучение пекарскому делу.

— Так это же здорово! — искренне порадовался я за Кая. Правда к этой радости примешивалось некоторое беспокойство. Впрочем, какое мне дело до каких-то французских пекарей, которые получат психологическую травму от общения с этим психом? — Надолго едешь?

— На месяц. А потом я поеду в Монако, на мировой турнир пекарей-новичков. Так что извини, я не смогу пока больше с тобой сражаться.

— Ахренеть! Кай, это же вообще отлично! — мда, главное только чтобы он с катушек не съехал в случае проигрыша. — В смысле, не то что больше не подеремся, а что на чемпионат едешь! Это же бесценный опыт!

— Да, и возможность сразиться с лучшими пекарями мира! — сверкнул глазами пекарь-мечник. И как-то сразу сник, не знай я его лучше, я бы решил, что он засмущался, — Я хотел поблагодарить тебя, Рин.

Вот тебе раз.

— Меня-то за что?! Это я благодарить должен! За этот месяц битвы с тобой улучшили мое владение мечом так, как я и мечтать не мог! А если ты про подсказки для своего пути хлеба, то благодари наставника — он бы все это тебе объяснил и без меня!

Кай покачал головой.

— Нет, дело не в этом. Дело в том, каков твой путь меча в принципе… Он воплощает собой записанную мастерами концепцию чистого клинка и чистого разума. Ты не связан победой или поражением, боязнью получить удар или желанием нанести удар мне. Не возражай, — поднял он ладонь, видя, что я собрался возразить, — я сражаюсь с тобой уже месяц и вижу. Ты наслаждаешься самим боем, игрой клинков, душ и разумов… не смотря на то, что ты даже базовых стоек не знаешь, ты уже шагнул по пути меча дальше чем я. Ты шагнул от ремесла к исскусству, от поиска врага к самосовершенствованию, — Кай говорил немного грустно, и эта грусть напугала меня даже больше, чем вся его ярость, которую я видел до этого. Да, с таким настроем на турнире много он навоюет!

— Очень надеюсь, что ты не прав, Кай. Потому что иначе я подохну в первом же бою… Не подумай, что я не сражаюсь в серьез… я стараюсь изо всех сил, но я не считаю тебя врагом, которого надо уничтожить всеми доступными средстваами, — а если бы считал, то сжег бы или лупил бы изо всей силы, чтобы кости на кусочки разлетались. — Просто отождествлять путь меча и путь смерти — ошибка. Я вообще не верю, что есть такая штука, как отдельный путь смерти… Или там путь разрушения. Смерть и жизнь — основы этого мироздания, они неделимы и присутствуют во всех путях без исключения. Просто всему свое время. Есть время сражаться без ненависти, ради совершенства движений клинка, а есть время убивать… Главное делать это с полной отдачей, с любовью. Ибо все, что делается с любовью, находится за пределами врага и зла… Вообще, где наставник? — возмущенно закончил я, немного смутившись собственной проповеди.

— Я здесь, — я чуть не подпрыгнул. Когда это он успел к нам подкрасться? И главное, стоит так, будто все время был на этом месте! — Просто пока не нужно ничего добавлять в сказанном тобой. Ну как, Кай. Разрешил ли ты беспокоящее тебя противоречие?

Кай вынырнул из прострации, в которую погрузился к концу моей речи. Его лицо осветилось свирепой радостью:

— Да, мастер! Вы как всегда были правы! Рин, стой тут, никуда не уходи! И Кай убежал куда-то за додзе, где были дом мастера и еще какие-то постройки.